Господииииии, куда я качусь

[Королева шутов *_*]

06.07.2012 в 20:00

Пишет  eliah.jan:

Фанфик "Come as you are"
Название: Come as you are
Автор:  eliah.jan
Бета:  nonjustice
Пейринг: Джон/Шерлок
Рейтинг: PG
Жанр: драма, AU
Размер: мини, 7340 слов
Примечание автора 1: Come as you are - название одной из песен группы Nirvana
Примечание автора 2: Написано под впечатлением от арта
Саммари: АУ. Они встречаются гораздо раньше, когда один еще не закончил университет, а второй пока далеко не "на стороне ангелов"
Дисклаймер: всё как обычно - Годтиссам, но мое при мне.
Примечание: фик написан для "Большой Игры-2" на Slash World форуме в категории "драма"

"Come as you are, as you were, as I want you to be. As a friend. As an old memoria"
Nirvana, "Come as you are"

На часах едва начало шестого, на улице — предрассветные сумерки, а Джон размеренно шагает по Гайд-парку. Его который день мучает бессонница, всегда в это время года, он почти всю ночь провел, работая над эссе, а сейчас направляется к озеру, на свое любимое место под липовым деревом, где лишь в настолько ранний час — он точно знает — никого нет. Ему нравится приходить сюда. Тихо, безмятежно. Утки, цапли, чайки, и немного прохладно.

Термос с теплым кофе в рюкзаке, рядом, придерживаемый за руль, мягко катится велосипед, и остается несколько часов покоя перед парами, чтобы привести в порядок уставшие от учебы мозги. Иногда он здесь занимается, дописывает работы или заучивает справочники. Иногда смотрит, как люди выходят на пробежку и выгуливают собак.

Иногда просто сидит.

Джон давно считает это место «своим» — в нём оставлено много размышлений и несколько сердечных тайн, здесь он всегда наедине с собой. Именно поэтому он очень удивляется, когда видит, что любимый угол занят.

В начале шестого утра.

Занят. Кем-то.

На его памяти это первый раз, и в первое мгновение на Джона накатывает раздражение, которое накладывается на ночную усталость и тяжело гудящую голову. Ему хочется согнать человека, устроившегося под его деревом. Подойти, встать над душой и стоять, пока тот не уйдет.

Но это — в первое мгновение. Во второе он решает, что и черт с ним, пришел и пришел, раз такое дело, то он сядет в другом месте, чуть дальше. А в третье — уже катит велосипед вперед, привычным путем. Чтобы по дороге заодно посмотреть, как выглядит такой же псих, как и он сам — любитель в подобную рань мерзнуть на холодном февральском воздухе.

По мере приближения размытый силуэт становится набором из кудрявой головы в дурацкой мешковатой шапке, очков, согнутых ног, потрёпанной куртки и ноутбука на коленях, отсвечивающего синим на лицо. Ничего особенного, хотя у Джона и не было никаких осмысленных ожиданий. Парень себе и парень. Работает, очевидно.

Он, было, искоса взглянул и совсем уже собрался пройти мимо, как услышал брошенное в спину низкое:

— Ноутбук.

От неожиданности Джон останавливается и поворачивает голову:

— Что?

— Одолжи мне свой ноутбук.

Джон теряется. Сжимает руку на руле велосипеда, немного нервно одергивает рюкзак за лямку.

— С чего ты вообще взял, что он у меня есть?

Пальцы сидящего парня мечутся по клавиатуре, и он, не прекращая печатать, на мгновение поднимает глаза на Джона. На очень короткое мгновение, после чего снова опускает взгляд и чуть ли не прилипает лицом к экрану.

— Студент, пятый курс, медик, учишься в Бартсе, всю ночь писал эссе, ищешь подработку фрилансером и соседа, рюкзак тяжелый, но в нем не книги — конечно, у тебя есть ноутбук.

Джон открывает рот. Закрывает рот. Выдыхает.

— Ничего себе.

Джон ловит еще один мгновенный взгляд в свою сторону, на этот раз несколько удивленный.

— Зачем тебе? — спрашивает.

— Садится, — отрывисто бросает парень. — Мне нужно срочно закончить, займет минут десять от силы, а заряда остается на четыре.

— Ну… Ладно.

Джон прислоняет велосипед к дереву и стаскивает рюкзак, не сильно понимая, зачем это делает. Если посмотреть со стороны — глупость, пустынный парк, у него с собой техника и кошелек, но у парня напротив слишком отрешенный вид, чтобы внушать чувство опасности. Такие не крадут. А если и совершают гадости, то молча и по-другому. Еще и этот невероятный анализ…

В любом случае, Джону уже интересно.

Не глядя взяв протянутый ноутбук, парень быстро его включает, игнорируя джоново «там нет пароля», втыкает в разъем модем и тут же вызывает командную строку, сверяясь с экраном своего компьютера.

Намеренно встав сбоку, Джон заворожено смотрит, как привычный интерфейс превращается в лаконичные черные окна с программным кодом.

Чужой дисплей с предупреждающим писком гаснет, и парень невнятно ругается.

— Послушай, что ты?..

— Погоди, — его резко обрывают. — Шесть минут.

Джон несколько мгновений раздумывает, а потом уверенно садится рядом и заглядывает через плечо. На экране ширятся страницы кода, и мелькают всплывающие окна, на которых он едва успевает заметить повторяющуюся надпись: «Доступ запрещен». В голову начинают закрадываться подозрения.

— Эй, — окликает Джон. — Что ты там творишь?

Парень усмехается уголком рта и, не переставая набирать, коротко отвечает:

— Взламываю банковский счет.

— Что?! — Джон не верит своим ушам и от неожиданности даже не сразу соображает, как реагировать. Затем пытается дернуть на себя ноутбук, но парень отбрасывает его руку, поворачивается и спокойно объясняет:

— Прекрати. Мне за это платят. Я работаю, взламывая системы безопасности и проверяя их надежность.

Джону кажется, что это чушь, и что он попал. Неровный свет занимающегося рассвета и мерцающего экрана освещает лишь половину лица собеседника и бликует на стеклах очков, но чудится, будто один глаз у парня ярко-серый, почти голубой, а второй — черный. И взгляд как у варана — немигающий и равнодушный.

Джон пытается сообразить, как ему поступить: отбирать ноутбук сейчас бесполезно, проникновение в систему уже произошло. Получается, с компьютером можно распрощаться? А что дальше — выкинуть на свалку, предварительно отформатировав жесткий диск? Подать заявление в полицию, что у него украли ноутбук, и потом выкинуть? Джон понятия не имел, как происходит отлов в департаменте киберпреступности, но чуял, что выследить машину они в состоянии.

Все эти мысли вихрем пронеслись в его голове за несколько секунд, но тут же были прерваны раздраженным:

— Прекрати так громко думать. Ты мне мешаешь.

— Что? — вскинулся Джон. — Да ты вообще…

Джон не знал, что произошло бы, доведи он фразу до конца. Возможно, он бы вскочил на ноги и отобрал бы, наконец, ноутбук. Возможно, отобрал бы ноутбук и набил бы хакеру лицо. Возможно, он сделал бы что-нибудь третье.

Но не успел.

Монитор расцвел блоком всплывающих окон, самое большое из которых гласило: «Доступ разрешен». У парня разом расслабились сведенные от напряжения плечи, он откинулся обратно на ствол дерева и вытянул безобразно длинные, непропорциональные ноги, одной рукой спихивая ноутбук со своих колен Джону, а другой доставая из кармана грязной куртки пачку сигарет. Резким движением прикурив и выпустив дым Джону в глаза, он, не дожидаясь вопроса, но насмешливо поймав выражение джонового лица, принялся неспешно ошарашивать его фактами:

— Во-первых, можешь не трястись — твой драгоценный ноутбук, даже если бы кому-нибудь это было нужно, никто не выследит. У меня динамический, постоянно меняющийся айпи, кроме того, я обязательно пользуюсь маскировщиками, это раз. Два — я действительно работаю по заказу. Лорда Сейнт-Саймона знаешь? — Парень делает глубокую затяжку, и вспыхнувший край сигареты на мгновение выхватывает угловатые черты лица. Джон автоматически кивает, хотя его реакции и не ждут. — Вот на него и работаю. Он подозревает, что кто-то пытается взломать его счет, и нанял меня, чтобы я убедился, насколько надежна система безопасности его банка.

Парень фыркает своим мыслям и продолжает:

— Я сказал ему, что могу взломать любую систему, и если это могу сделать я, то может и любой, у кого есть голова на плечах. Он мне не поверил. — Самодовольная полуулыбка. — Так что в тот момент, когда я действительно это сделал, ему пришло оповещение, а мне на счет перечислили достаточно крупную сумму. Только он все равно идиот — не замечает, что его собственная жена полощет руки в его деньгах на пару со своим американским любовником.

— А… Что… Откуда? — только и смог выдавить Джон, пытаясь нащупать твердую почву в этом потоке информации. История женитьбы лорда Сент-Саймона и того, как он балует свою жену, будучи от неё без ума, не сходила с газетных полос последние несколько месяцев, каждую неделю обрастая новыми подробностями.

— Это очевидно. — Парень щелчком выбрасывает окурок и закуривает вторую сигарету, а Джон пытается сложить два и два: старую, паршивого вида одежду, новые кроссовки, фирменные очки, макбук и пачку сигарет, покупать которые никаких денег не хватит. Вся Англия курит самокрутки.

Ни черта не складывается.

— Он приходил на встречу с женой. Драгоценности. У неё слишком универсальный комплект украшений для её наряда — достаточно простой, подобран не к платью. Определенно подарок мужчины, причем не на конкретный случай: женщина её класса себе подобный не приобретет, а у лорда совершенно отвратительный вкус, спасибо газетам за подробности. Украшения дизайнерские, ручная работа, со своим стилем. Характерный оттенок золота, изготовлены в Штатах. А учитывая происхождение леди Сент-Саймон, логично предположить, что даритель — американец. Итого: американский любовник, не настолько обеспеченный, чтобы дарить статусные подарки, но в меру умный, чтобы играть на чувстве эксклюзивности.

Закончив, парень победно усмехается, а Джон вдруг осознает, что у него на коленях по-прежнему находится гудящий ноутбук. Он захлопывает крышку, и ему кажется, что он, похоже, переборщил с кофе и явно недобрал сна. Гайд-парк, бомжеватого вида хакер с дорогими вещами, принимающий заказы у лордов и способный определить специальность проходящего мимо человека и даже наличие техники у того в рюкзаке?

— Охренеть, — бормочет Джон.

— Что? — Парень, оказывается, внимательно на него смотрит.

— Охренеть, говорю, — повторяет Джон, несколько смутившись. Он уже не понимает совсем ничего. — Слушай, ты ведь псих, да?

— Нет, — хмыкает он. — Шерлок.

И протягивает руку.

— Джон. — Он жмет её, и сигаретный дым, летящий в его сторону, отчетливо отдает сюрреализмом. — А это диагноз или имя?

— Пожалуй, и то, и другое.

Они некоторое время молчат, Шерлок курит (цепной курильщик, отмечает про себя Джон), а потом спрашивает:

— Тебе ведь нужен сосед?

— Нужен, — говорит Джон, — но…

Ему не дают закончить мысль.

— У меня теперь есть средства. Их хватит, чтобы снять даже парочку квартир.

— Тогда почему бы тебе не найти жилье самостоятельно? — Джон хмурится.

— Скучно. — Шерлок потягивается и демонстративно смотрит на рюкзак Джона. — У тебя ведь там кофе?

— Не прокатит, — тот качает головой. — Мне еще нужно до пар дожить.

Подумав, он решает всё же уточнить:

— А ты-то сам откуда взялся? Я не собираюсь делить квартиру с каким-нибудь наркоманом или сумасшедшим. Ты ведь не бездомный, у тебя для этого всё слишком дорогое. Ну, кроме одежды. И руки. У тебя руки человека, тяжелее лептопа ничего не державшего.

Шерлок смотрит на него чуть ли не с уважением.

— Одежда не моя.

— А чья?

— Одолжил.

— Одолжил? То есть читай: украл?

— То есть украл, — подтверждает Шерлок.

— Зачем?

— Чтобы не привлекать своим видом лишнего внимания. Так легче было выйти из дому.

— А зачем ты вообще ушел? — интересуется Джон.

Шерлок пожимает плечами.

— Достали.

Сначала Джон хочет сказать, что это не ответ, но вспоминает своих и понимает, что очень даже ответ. Причем весьма исчерпывающий.

Джон задумывается. С одной стороны, ему позарез нужен сосед, и он уже почти отчаялся найти кого-нибудь адекватного. Все нормальные ребята к этому моменту жили либо в общежитии, либо со своими девушками. С остальными связываться не хотелось. С другой стороны, пускать вот так в дом человека с улицы, незнакомого… Но было в этом Шерлоке нечто такое, что подсказывало: он если и псих, то не буйный. Будет себе тихо сидеть тихо сидеть за компьютером дни напролет и не сильно мешать.

— Есть вредные привычки? — спрашивает Джон.

Шерлок усмехается:

— Курю, как видишь, — говорит. — Молчу сутками и играю на скрипке. Проблемы?

— У самого кларнет, — отбивает Джон.

— Выходит, договорились?

Джон еще раз взвешивает всё и решает, что квота дурацких решений к двадцати пяти годам еще не выполнена.

— Пятьсот фунтов в месяц плюс еда и месяц испытательного срока. Платишь вперед, и если что — выгоняю без разговоров. Идет?

— Идет. Адрес?

Джон называет и добавляет:

— Приходи после шести.

— Отлично.

Шерлок встает, отряхивается, подхватывает с земли сумку, ноутбук и уходит. А Джон отвинчивает крышку на термосе с кофе и с облегчением вытягивается на траве, глядя, как парк постепенно наполняется людьми.


***
Когда раздается звонок в дверь, Джон стоит с ворохом одежды в руках и не знает, куда её можно засунуть так, чтобы она хотя бы на первый взгляд не бросалась в глаза. В итоге он торопливо запихивает всё в шкаф — как было, комом, и идет открывать. Шерлок заходит в квартиру как к себе домой — небрежно бросает куртку у вешалки, туда же ставит спортивную сумку и, не разуваясь, проходит в гостиную.

Джону это неожиданно импонирует: его до жути раздражают все эти «гостевые» реверансы с бесконечными ужимками и вопросами: «Позволите?». Но для вида всё же бросает:

— Обувь сними.

Шерлок красноречиво смотрит на его ноги, обутые в кеды, и сам остается в кроссовках.

Один-один.

— Так, — говорит Джон. — У меня квартира всего с одной спальней, поэтому будешь спать в гостиной на диване — он раскладывается.

— Ненавижу диваны, — отвечает Шерлок, а Джон пожимает в ответ плечами.

— Ничем не могу помочь. Кровать одна, и она моя. А диван удобный. Привыкнешь. Вот здесь, — показывает он дальше, — кухня. Продукты, как договорились, напополам.

— О, с этим проблем не возникнет, — хмыкает Шерлок. — Я мало ем.

— Но ешь же все-таки?

— Очень мало.

Джон оглядывает успевшего уже упасть в кресло Шерлока. Без дутой куртки и шапки его стало на порядок меньше. Или даже на два. Остались невероятно худые руки, топорщащиеся локтями, торчащие из мешковатой, явно чужой футболки, и неожиданно буйные темные кудри в стиле неравномерно обросшего Аллена Гинзберга.

— Оно и видно, — вздыхает Джон. — Какое у тебя полное имя? Документы вообще есть?

Ему протягивают паспорт, в котором значится «Шерлок Холмс». «Надо будет посмотреть на фейсбуке», — мелькает в голове у Джона.

— Не выйдет.

Джон поднимает голову.

— Что, прости?

— Не выйдет, — повторяет Шерлок.

— Но я же ничего не говорил.

— Ты думал.

— Ах, ну конечно. — Джон переписывает номер паспорта и бросает его обратно владельцу. — И о чем же я думал?

— О том, что следует найти меня в социальных сетях. Бесполезно.

— Но… Как? — Джон подозревает, что у него сейчас ужасно глупое лицо, но ничего с этим поделать не может.

— Элементарно. Это первое, о чем сейчас думает любой, знакомясь с новым человеком. Бред. Как будто профиль на фейсбуке, в котором, кстати, можно написать всё, что угодно, будет достовернее, чем реакции человека.

— Но так ведь можно узнать о каких-то интересах, увлечениях, которые возможно не всплывут в разговоре.

— Это ничего не говорит о человеке.

— Как это? А что тогда говорит? — удивляется Джон.

— Жесты. Походка. Лицо. Одежда, аксессуары.

— То есть, исключительно детали?

— Да.

— Ну, знаешь, — тянет Джон. — Неубедительно.

— Хочешь, докажу? — предлагает Шерлок, усмехнувшись.

— Хочу.

Шерлок откидывается в кресле, сводит вместе ладони и говорит. С ужасно самодовольным выражением лица:

— Итак. Начнем с того, что ты стал искать соседа по квартире после того, как пережил разрыв с девушкой. Длительные отношения, больше года, скорее, полтора. Разрыв произошел недавно — на тумбочке до сих пор лежат ключи с женским брелоком. Они задвинуты подальше, туда, где тень от лампы, но не убраны — ты надеялся, что она вернется. Отношения длительные и серьезные, возможно даже собирались пожениться; дошло до того, что она перевезла своего кота: характерные царапины на мебели, следы шерсти всё еще видны на ковре и диване. Креслом ты пользуешься чаще, потому оно почищено.
Почему вы расстались? Не из-за тебя, ты — образец идеального парня: поддерживаешь порядок, не изменял. Скорее, ей стало скучно, и она встретила кого-то другого.

— О. Боже. Мой. — Услышав подобное, Джон совершенно теряется. — Как… Как?! Я понимаю диван и кота, это можно заметить, но Лайза… Откуда? — Задавая вопрос, Джон прекрасно знает, что этим только укрепляет самомнение Шерлока, но промолчать не в состоянии.

Шерлок его не разочаровывает. У него, кажется, даже очки поблескивают победно, когда он продолжает:

— Ноутбук. У тебя нет пароля и, судя по всему, не было, при этом ты жил с девушкой — значит, тебе нечего было скрывать. При этом ты аккуратен, убираешься часто: в квартире слой однодневной пыли, вещи на своих местах — ты берешь их, не глядя. В коридоре нет грязи с улицы. Следовательно, привык к уборке, готовке. Много вещей, но квартира не запущена: иногда позволяешь себе развести в ней хаос, но ликвидируешь его регулярно. Прилежен — на столе открыты учебники, хотя до сессии далеко. Книги не запылены, используешь закладки и стикеры, относишься к вещам с уважением. Мне продолжать?

Джон невольно переводит дыхание после этой речи.

— Нет, — выдыхает он. — Потрясающе.

— Прошу прощения? — Шерлок выглядит удивленным.

— Ты меня убедил. Серьезно. Твоя взяла — человека можно определить по деталям.

— Рад слышать, — Шерлок расслабляет сцепленные в замок руки.

— Только скажи мне… — Джон делает выразительную паузу. — Ты всегда так выпендриваешься?

Шерлок внезапно смеется:

— Всегда.

Джон улыбается в ответ и оборачивается, уходя на кухню:

— Будешь чай?

— Мне кофе, — заявляет Шерлок ему в спину.

— Кофе закончился. Будешь чай.

Два-два.


***
Первые несколько дней они привыкают друг к другу. Настороженно и постепенно. Джон по большей части молчит и старается следить за ценными вещами, а Шерлок множит окурки в пепельнице у компьютера. Он почти не встает и действительно ничего не ест, а Джон не знает, как толком к нему подступиться.

— Ты заработаешь себе рак легких, — все-таки не выдерживает он. — И гортани. И ишемию.

— Что? — Шерлок оборачивается и смотрит недоуменно.

— Сигареты, — говорит Джон. — Ты слишком много куришь.

— О да, — тон Шерлока саркастичен до невозможности. — И непременно умру молодым.

— Как Курт Кобейн, — усмехается Джон.

— Кто такой Курт Кобейн?

— Серьезно? — переспрашивает Джон. — Ты не знаешь?

— А должен?

— Ну… Это же Курт Кобейн. Легенда рок-музыки? Группа «Нирвана»? Нет, ни о чем не говорит?

Шерлок пожимает плечами.

— Не заинтересован. Это бесполезная информация.

— Вообще-то, это называется образованность.

— Вообще-то, это называется мусор.

— А, по-твоему, любая информация должна быть исключительно полезна?

— По-моему, да. В этом её предназначение. Иначе в ней нет смысла.

Джон качает головой.

— Это, — говорит, — музыка. Ничем не хуже какого-нибудь твоего Вивальди с концертом для скрипки. Просто другая.

Шерлок отворачивается и затылком выражает всё отношение к «Нирване».

Джон не собирается сдаваться.

— Я тебе поставлю. — И идет за ноутбуком.

Как ни странно, после этого они начинают разговаривать.

А на следующее утро Джон, открыв холодильник, не находит там вчерашней еды.

Он не находит там вообще ничего, что можно было бы съесть, не готовя. Даже морковки. Только сиротливую пачку масла под морозильной камерой.

Собираясь поделиться с Шерлоком идеей о том, что уничтожать все съедобное в доме — это не по-соседски, Джон решительно направляется в гостиную и замирает на пороге.

Шерлок спит, даже не сняв очки. Свернулся на неразложенном диване, подобрав под себя ноги и обняв одной рукой захлопнутый ноутбук. На полу стоит доверху полная пепельница а рядом с ней — две тарелки. Совершенно пустые.

Джон еще не видел, чтобы Шерлок спал, и ему кажется, что за три дня он и спит-то первый раз. А еще ему интересно, как вообще на этом диване можно было поместиться лежа. Тем более с такими ногами.

Во сне Шерлок стал еще компактнее, скложившись так, что при желании его, наверное, можно было бы поместить в коробку. А еще его лицо перестало быть таким убийственно серьезным и сосредоточенным, и стало просто худым и тонким.
Джон качает головой. Ему уже перехотелось ругаться, и он просто забирает посуду с пепельницей и идет в магазин, оставив записку: «С тебя 20 фунтов за продукты. В следующий раз повешу на холодильник замок».

Когда он возвращается, Шерлок уже проснулся и сидит за своим ноутбуком, его спина не выражает ни малейшей доли раскаяния, и только у записки появилось продолжение — приколотая двадцатифунтовая банкнота с надписью черным маркером: «Договорились».


***
— Слушай, а что ты делаешь, когда у тебя нет заказов? — однажды интересуется Джон.

Ему действительно любопытно, потому что их соседство проходит обычно по одному и тому же сценарию: Джон приходит с учебы, готовит перекусить и садится в гостиной заниматься. Ему нравится так учиться — когда он не один, а есть еще кто-то. Это заставляет собраться и больше сосредоточиться. К тому же, ему приятно присутствие другого человека в квартире. Пусть даже этот человек сутками сидит за компьютером и не сильно общителен. Иногда, правда, Шерлок куда-то уходит, но это бывает раза два в неделю, и Джон не знает, куда именно. Может просто гулять, а может по делам. Он не спрашивает, а Шерлок ему ничего не говорит, хотя сам с легкостью определяет, чем занимался Джон, всего лишь взглянув на него.

Зато у Джона постепенно появляется чувство, что дома его рады видеть. Ему нравится, что каждый раз в квартире висит сизый сигаретный дым. Что там всегда кто-то есть, и от него ничего не ждут и не требуют. Просто находятся.

Шерлок редко его приветствует. Обычно он даже не замечает, как Джон заходит в квартиру. Но, стоит тому обозначить свое присутствие, как Шерлок не выдерживает, и начинает что-то рассказывать, объяснять, возмущаться. Зачастую это связано с его работой, но мысли и умозаключения Шерлока парадоксальны. Его интересно слушать.

Шерлок в такие моменты разворачивается в компьютерном кресле, облокачивается на спинку, скрестив руки, и начинает. Потом в запале вскакивает, начинает ходить по комнате, резкими жестами разгоняет дым, резко ругается. Джону в такие моменты он кажется даже младше своих девятнадцати. Он очень худ, очень серьезен и очень высокого о себе мнения.

На нем болтаются футболки, а в голове носится дикое количество фактов и гипотез, хаотично, неравномерно. Кодовые системы, история, баллистика, способы огранки драгоценностей, биохимия, судебная медицина.

Джон никогда не может угадать, что еще там может обнаружиться. Вечный двигатель только набирает обороты. И Джону это неожиданно нравится. Это вносит в его жизнь некую хаотичную переменную. В то же время, достаточно стабильную, чтобы быть дома по вечерам.

— Так чем ты занимаешься в свободное время? — повторяет Джон. Он до сих пор мало что знает о своем соседе. И пытается составить хоть какое-нибудь мнение, кроме: «Ну, дает».

Шерлок криво ухмыляется. Сегодня тот редкий случай, когда он устроился на диване, а не за столом. На его коленях лэптоп, и Джон, проходя мимо, исподтишка заглядывает. Какой-то форум.

— Я занимаюсь тем же, чем и «на работе». Ломаю системы. Только уже для собственного развлечения.

— О боже. Серьезно?

— Вполне.

— И какие же? — Джон задает этот вопрос с опасением. Он буквально предчувствует ответ.

Усмешка Шерлока становится еще язвительнее, чем была до этого.

— Правительственные. Базы Скотланд-Ярда, Банк Англии, налоговая. — В его тоне отчетливо слышна гордость.

Джон вздыхает и опускается в кресло. Он знал, чуял, что обычность была бы роскошью.

— То есть, выходит, я покрываю преступника, — говорит.

— Выходит, что да. — У Шерлока абсолютно спокойный голос.

— Я могу позвонить в полицию. — Со стороны Джона это не угроза, а констатация факта.

— Можешь. — Градус спокойствия не колеблется.

— И? Никаких возражений, оправданий?

— Нет. С твоей точки зрения, ты прав. Я занимаюсь противозаконными вещами. Но даже позвони ты в полицию, они ничего не найдут. Я не краду информацию у страны. Мне просто скучно. Как только я взламываю сайт, то теряю к нему интерес. И почти всегда отсылаю потом письмо с указанием бреши, которой я воспользовался.

— Зачем? — удивляется Джон.

— Та же причина. Скучно. Как только они её залатают, я могу попробовать снова. Они знают меня. Знают, что я существую. В определенных кругах все знают мое имя.

— И каким ты пользуешься? Ведь явно не настоящим.

— Понятное дело, — качает головой Шерлок. — Никнейм.

Джон вопросительно поднимает бровь, и он добавляет:

— Консультант.

— Звучит пафосно, — замечает Джон.

— Пафосно и есть, — соглашается. — Но людям это нравится. Им нужна определенная доля пафоса. Если ты ставишь себя низко, никто к тебе не пойдет. А меня знают в качестве универсального решения для проблем, за которые никто другой не сможет взяться. И я не работаю с криминалом.

Джон внимательно на него смотрит и пытается понять, говорит ли тот правду. Шерлок серьезен. Он не возмущается, не сжимает в волнении пальцы. Он очень спокоен и объясняет. Не оправдывается. Просто расставляет всё по местам.

— Так что? Звонишь в полицию?

— Я подумаю, — говорит Джон и уходит к себе.

Он совершенно не знает, что ему думать, кроме того, что Шерлок не похож на преступника.

И что он ему почему-то верит.


***
В день, когда у Шерлока истекает «испытательный срок», Джон возвращается домой поздно, практически ночью. Он долго сидел с друзьями в пабе на Кэмдене, где в паузах между чрезмерно шумными музыкальными композициями рассказал им о своем странном соседе, и ему стало немного легче. Оказалось, что в пересказе Шерлок изрядно убавил в странности, превратившись из психа во всего лишь «немного чудаковатого». Несдержанного и нетипичного, но вполне нормального соседа. Особенно в сравнении с некоторыми, с кем его друзьям пришлось в свое время делить комнату.

Придя домой, слегка подвыпивший Джон собирался сообщить Шерлоку, что «ты хоть и чокнутый, но для соседа вполне ничего, так что оставайся», но против обыкновения не обнаружил его на своем привычном месте — диване. В кухне его тоже не было, и из ванной не доносилось ни звука. Джон пожал плечами, тем самым оставив человеку право в пятницу вечером испаряться из квартиры, даже если тот за последнюю неделю ни разу не выходил на улицу.

Тем не менее, он быстро обнаружил Шерлока. На своей собственной кровати. Спящим под одеялом. Для этого потребовалось всего лишь открыть дверь в спальню.

Шерлок спал крепко. Он не услышал ни того, как Джон вошел, ни его нарочито громкой возни.

Пошевелился он только, когда Джон сел на край кровати и осторожно потряс его за плечо.

— Ненавижу диваны, — пробормотал Шерлок, не открывая глаз.

— Это объяснение или оправдание?

— И то, и другое.

Наконец, он начинает ворочаться, поворачивается на спину и смотрит на Джона.

— Знаешь, — говорит Шерлок, — это несправедливо. Мы делим квартплату пополам, а худшие условия у меня.

— Зато ты ешь мои продукты, — возражает Джон.

— Зато я за них плачу.

— То есть ты не уйдешь отсюда?

— То есть не уйду.

— А если силой?

— А тебе жаль, что ли, дать мне нормально поспать? Я это не так часто делаю.

— Вообще-то, это моя квартира.

— Вообще-то, уже общая.

— Ну, знаешь, ты зарываешься. Помнишь, я тебе говорил, если…

— Знаю, — перебивает Шерлок. — Месяц испытательного срока уже прошел. Ты меня не выгнал до этого — значит, я тебе подхожу.

Джону смертельно хочется спать. Он нетрезв и хочет спать, в кои-то веки. И первое, и второе с ним в последнее время случается крайне редко.

— Если помнишь, я тебе говорил, что это при условии, если ты не будешь наглеть. А ты уже наглеешь.

— Если ты не заметил, я наглею еще с первого дня. Так что успокойся. Я занимаю мало места. Сплю тихо, мешать не буду.

Джону по-прежнему очень хочется спать. Сильно. Комната слегка покачивается. Он понимает, что в таком состоянии не то, что согнать Шерлока не сможет — даже диван разложить не получится. А если он завалится на него вот прямо так, то завтра просто не сможет разогнуть спину. Один Шерлок может на нем спать, свернувшись невообразимой запятой.

— Черт с тобой, — бормочет Джон. — Двигайся. Но учти, только сегодня.

Он буквально чувствует, как Шерлок в темноте ухмыляется, но тот послушно двигается к краю кровати, и Джон наконец падает на постель.

И засыпает почти моментально, даже не замечая тела рядом.


***
— Шерлок? — Джон уже полчаса смотрит, как тот воюет с ноутбуком.

Точнее, с очередной хитроумной системой защиты.

Джон теперь знает, что с головой погрузившись в работу, Шерлок начинает терять контроль над собой, и когда он в очередной раз замечает, как глаза соседа стекленеют и приобретают то самое варанье выражение, увиденное им в первый день их знакомства, он откладывает книгу и наблюдает.

За время их соседства Джон насчитал уже шесть стадий.

Сначала не выдерживают руки. В моменты, когда пальцы Шерлока не набирают очередную линейку кода, они нетерпеливо барабанят по столу, теребят ручку кресла, футболку, волосы, лежащие на столе предметы.

Потом Шерлок начинает поводить плечами и ёрзать. Он покусывает губы, крутит головой, словно выискивая в окружающих предметах подсказку, открывающую ему слабые места систем. Нетерпеливо постукивает ногой.

Если он начинает невнятно, но витиевато ругаться, это означает, что его необычный ум терпит поражение. Поражение, с которым Шерлоку Холмсу еще ни разу не удалось смириться.

Джон дожидается этой последней, критической стадии и окликает:

— Шерлок?

Тот резко оборачивается:

— Я занят.

Джон откидывается на диване и замечает:

— Нет, не занят. Сейчас ты ждешь результата обработки данных и ничего не делаешь. А я хотел спросить.

Шерлок поворачивается уже всем корпусом.

— Ммм?

— Скажи… — Джон на мгновение умолкает, пытаясь подобрать наиболее правильную формулировку. — Вот ты хакер, преступник.

— Мы уже, кажется, это обсуждали, — раздраженно перебивает Шерлок.

— Погоди, — Джон машет на него рукой. — Дослушай сначала, а?

Шерлок с легкой издевкой склоняет голову, и он продолжает:

— Тебя никогда не интересовала другая сторона вопроса?

— В смысле?

— В том смысле, что погляди на себя. Гениальные мозги, ноль социальной адекватности, идеальный гик. Ты никогда не думал о том, что хакерство — это самый легкий и скучный путь?

Шерлок молчит и только смотрит. Внимательно.

— А стоило бы, — продолжает Джон. — Ты пошел по пути наименьшего сопротивления. Выпадать из социума — так с размахом, сразу в преступность. Но тебе скоро станет скучно, ломать — не строить. Системы себя исчерпают, ты «щелкаешь» их слишком быстро.

— И?

— Я к тому, что тебе разве не кажется, что заниматься взломом могут многие? Подобных умников полно, а вот мозгов, способных отследить эти преступления, единицы.

Шерлок моментально вскидывается.

— Ты ведешь к?..

— Нет, не к полиции, успокойся. Ты там не сможешь работать, даже если захочешь.

— А почему ты так думаешь? — внезапно усмехается Шерлок.

— Самый умный потому что, — хмыкает Джон.

Обоих этот ответ, кажется, устраивает.

— Так вот… Шерлок, ты же уникальный. Ты умеешь «считывать» людей, нестандартно мыслишь, у тебя даже, черт возьми, собственный подход есть. Зачем ты зарываешь себя за этим бесперспективным занятием?

Шерлок неопределенно пожимает плечами:

— Пока мне интересно.

— А потом?

— А потом — посмотрим. — И отворачивается обратно к ноутбуку.

Джон поджимает губы. Ему кажется, что от него банально отмахнулись, хотя, по его мнению, мысль очень дельная.

— Ну и ладно, — бормочет он, обиженно подхватывая книгу, когда слышит короткую, стремительную «трель» клавиатуры и примирительное:

— Я подумаю.

Джон усмехается.

Проходит какое-то время, и его уже успевает обратно захватить история, как диван рядом прогибается под весом Шерлока.

— Откуда у тебя вообще взялась эта идея?

— Ну… Я об этом думал.

Короткий смешок.
— То есть, получается, ты думал обо мне?

Джон не совсем понимает, какой подтекст скрывается в этом вопросе, и есть ли он там вообще.

— Получается, что да.

— Ну тогда ясно. — И Шерлок возвращается к своему компьютеру.

А Джон остается сидеть, бездумно глядя в книгу и задаваясь одним вопросом: что это только что было?


***
В тот день, когда не сильно адекватный Джон разрешает Шерлоку поспать у себя, он еще не знает, что «только сегодня» означает теперь «практически постоянно».

В следующий раз Шерлок приходит через несколько дней, посреди ночи, когда Джон проклинает свою бессонницу и весь мир в придачу. Он не может заснуть. Просто не может, даже несмотря на смертельную усталость тела. Мозг отказывается выключаться, а если закрыть глаза, становится только хуже. Джон мог бы читать, но он не включает свет — в темноте можно сделать вид, что он, по крайней мере, отдыхает.

— Что тебе нужно? — спрашивает Джон, когда видит Шерлока у себя на пороге.

— Я пришел спать, — отвечает тот.

— Погоди, — Джон привстает на локтях от удивления. — Кажется, у тебя есть диван.

Шерлок выглядит так, будто реакция Джона — досадное недоразумение.

— Мы это уже обсуждали. Одинаковые условия. Ты разрешаешь мне иногда спать тут.

Джон вздыхает и включает ночник. Похоже, это будет непросто.

— Шерлок, послушай. Вообще-то я тогда сказал: один раз. И это моя кровать. Моя. Если тебе так не нравится диван, черт с тобой, купим тебе кровать.

Шерлок качает головой.

— Я буду мыть посуду.

— Хм. — Джон делает вид, что задумывается. — То есть, по-твоему, это должно меня моментально убедить пустить парня к себе в постель?

— О, я серьезно, — Шерлок закатывает глаза. — По крайней мере, про посуду.

— А если еще серьезнее?

— А если еще — я сам почти не могу спать.

— Но я видел, как ты спишь.

— После четырех суток бодрствования.

— О. — Джон не знает толком, что ему сказать. — У тебя тоже бессонница?

— Да.

— Как же ты спал дома?

Шерлок дергает уголком губ. Это скорее дань раздраженности, чем улыбка.

— Дома я… справлялся.

— А здесь?

— А здесь не могу.

— И ты хочешь… — Джон подбирает слова, — спать вместе?

— Рядом, — поправляет его Шерлок. — Я же не мешал тебе тогда.

— Тогда мне даже канонада не смогла бы помешать, — бормочет Джон.

— Мне нужно спать раз в несколько дней. И я предпочитаю не валиться от изнеможения.

Джон вздыхает. Он знает, что такое бессонница. Знает, насколько это изматывает. И знает, что ему самому становится гораздо легче, если в комнате есть еще кто-нибудь.

Но так сразу — это очень близко, так можно для хороших друзей, или как в детском лагере: много ребят в комнате, разговоры до рассвета и ощущение, что не один.

Джон думает еще несколько минут. Шерлок стоит на пороге. Джон видит, что он здорово не уверен в том, что делает. Скрещивает руки, поджимает губы. Готовится к отказу.

— Посуду, говоришь?

— Да.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Вздох.

— И я все еще оставляю за собой право выгнать тебя, если будешь мне мешать.

— Естественно.

Джон в последний раз все взвешивает.

— Тогда я принесу второе одеяло.

— Спасибо, — в голосе Шерлока действительно благодарность.

— Это всё посуда, — отвечает Джон.

Улыбка освещает лицо Шерлока:

— Конечно. Я знаю.


***
Когда у Шерлока нет работы, это всегда очень заметно. Он становится раздражительным и непостоянным. То замыкается в себе, молчит и вечерами напролет играет на скрипке, то начинает рассказывать обо всем подряд: кодах, системах, защите и о том, как Джон провел день. Хотя Джон и считает, что проще было бы спросить у него самого.

В этот раз стадия апатичная, нервическая.

— Скучно, — привычно жалуется он, как только Джон заходит в квартиру.
Шерлок лежит на диване, закинув ноги на спинку и устроив ноутбук на животе.

— Ничего не могу поделать, — откликается Джон. — Пойди, погуляй.

— Скучно, — повторяет Шерлок.

У Джона сегодня был плохой день. Проблемы в университете. Мало кофе. Отказала девушка, которую он пытался пригласить на свидание. Меньше всего ему хочется развлекать соседа, которому нечего делать.

Он чертовски зол. А Шерлок чертовски раздражает.

— Господи, да иди взломай хоть базы МИ-6, если ты еще за них не брался, —срывается Джон и уходит к себе.

Он не видит опасно заблестевших глаз Шерлока, а если бы видел, то тут же взял свои слова обратно.

В эту ночь Шерлок приходит поздно, часов в пять утра, когда Джон едва успевает задремать. Кладет очки на тумбочку, неслышно скользит под одеяло, пытается устроиться поудобнее.

Джон слышит, как тот возится, но ему лень открывать глаза. Он хочет сохранить легкое ощущение дремы и расслабленности.

Шерлок еще несколько минут ворочается, а потом поворачивает набок, лицом к Джону. Тот чувствует, как Шерлок дышит ему в плечо.

Несколько минут проходят в молчании, и Джона опять начинают забирать мягкие волны сновидения.

— Ты спишь? — неожиданно говорит Шерлок.

В тишине шепот кажется очень громким.

Джон открывает глаза и мысленно чертыхается — момент сбит, и теперь ему, похоже, вовсе не уснуть.

— Уже нет, — вздыхает он и поворачивает голову. — Благодаря тебе.

Оказывается, Шерлок на него смотрит. Судя по всему, он смотрел на него всё это время.

Джону под этим взглядом неуютно, и он спрашивает:

— Чего тебе?

Шерлок пожимает плечами:

— Ничего.

Джон начинает раздражаться.

— Послушай, я вообще-то пытался заснуть.

Шерлок отвечает так, будто это само собой разумеется:

— Ты всё равно не спишь. Я знаю.

— У меня почти получилось.

Шерлок молчит, и в этом молчании абсолютно не чувствуется вины.

— Так что тебе?

— Ничего.

— Врешь.

— Вру.

Проходит какое-то время.

— Джон…

И тут происходит странное. Шерлок кладет руку ему на грудь. У Джона перехватывает дыхание. Шерлок раньше его не касался. Просто так — не касался.

Это настолько недвусмысленный и нешерлоков жест, что Джон забывает сделать вдох.

Он понял правильно? Он понял неправильно? Он вообще хоть что-нибудь понял?

— Шерлок, ты сдурел?

— Да.

— Послушай, — пытается подобрать он слова. — Я не…

— И я не.

Рука на его груди очень холодная. Просто ледяная. Джон отворачивается и смотрит в потолок. На пололке ничего интересного.

— Тогда зачем?

— Просто.

— Врешь.

— Вру.

— Шерлок, — говорит Джон. — Спи. Или я буду спать. Хоть кто-нибудь.

Шерлок по-прежнему на него смотрит.

— Ладно. — И утыкается лбом ему в сгиб шеи. И руку не убирает.

Дыхание у Шерлока теплое и почти незаметное. А рука холодная.

Джон смотрит в потолок. Сна ни в одном глазу.

Будильник прозвенит через три часа.


***
В тот же день у них гости.

Когда Джон возвращается домой после занятий, то сразу слышит голоса из гостиной. Он думает, что у Шерлока клиент, и хочет незаметно пройти к себе в комнату, но его окликают:

— Мистер Уотсон? Зайдите к нам на минутку.

Голос властный и решительный. Джон не понимает, чего от него могут хотеть.

Кроме Шерлока в гостиной находится еще один человек, и едва Джон заходит, он сразу понимает: что-то произошло. Шерлок сидит на диване, подтянув колени к подбородку, и вид у него воинственный.

— Здравствуйте, — приветствует его посетитель. — Майкрофт Холмс к вашим услугам.

У Майкрофта Холмса на некоторое количество больше прожитых лет, костюм, от которого за милю несет дороговизной, надменная линия губ и очень, очень острый взгляд.

— Погодите, Холмс? — Джон переводит взгляд с Шерлока на Майкрофта. — Так вы…

— Мой брат, да, — бросает Шерлок. Видно, что он совсем не доволен таким визитом.

— А. — Джон понимает, что не понимает совсем ничего. — Брат. Ясно.

— Мистер Уотсон, — приглашает его жестом Майкрофт, — присядьте. У меня к вам разговор.

— Ко мне? — удивляется Джон.

— К вам обоим.

Джон приподнимает бровь, но приносит себе из кухни стул и садится так, чтобы видеть их обоих.

— Джон, я ведь могу так к вам обращаться? — спрашивает Майкрофт и, не дожидаясь ответа, продолжает: — Как вы понимаете, я пришел не просто так. И еще долго не приходил бы, не возникни необходимость.

— Так в чем проблема? — спрашивает Джон.

— Проблема в моем дражайшем братце. — Майкрофт обозначает на своем лице вежливую улыбку, а Джон думает, что подобная улыбка подразумевает, что кому-то сейчас будет очень плохо. — Не знаю, в курсе вы или нет, но несколько месяцев назад он покинул дом и решил пожить самостоятельно. Сами понимаете, наших родителей и меня такая ситуация очень обеспокоила, особенно если учесть, что о своем решении он никого не предупредил.

— Меня это не касается, — перебивает Джон. — Это ваши семейные проблемы.

Он бросает короткий взгляд на Шерлока, пытаясь понять, что происходит. Это не помогает. У Шерлока совершенно каменное лицо, одни глаза яростно сверкают.

— Безусловно, — отвечает Майкрофт. — Дослушайте меня, пожалуйста.

Джон по-светски склоняет голову, а сам думает, что с удовольствием съездил бы братцу Шерлока по роже.

— Итак, — продолжает Майкрофт. — В связи с этой ситуацией я обеспокоился состоянием своего брата и взялся выяснять его местоположение. Очень скоро я узнал, что он нашел себе соседа в вашем, Джон, лице. Меня это устраивало целиком и полностью — вы надежный человек, который, вопреки всем законам логики, терпит Шерлока и даже в какой-то мере с ним подружился.

— Ну, спасибо, — невольно вырывается у Джона.

— Пожалуйста.

— И к чему вы ведете?

— Джон, вы в курсе, чем занимается Шерлок?

— В общих чертах. Весьма в общих.

— И вас это не смущает?

— В той форме, о которой я знаю, нет.

— Хорошо. — Майкрофт кивает. — А вы в курсе, чем он был занят вчера?

— Понятия не имею, — честно отвечает Джон. — Я ничего не понимаю в том, что он делает за компьютером.

— Жаль, очень жаль, — Майкрофт качает головой. — В противном случае, вы бы знали, что вчера он проник в базу данных МИ-6.

— Что-о-о? — Джон практически подскакивает на стуле и поворачивается к Шерлоку. Тот смотрит дерзко и насуплено.

— К сожалению. — Майкрофт складывает ладони в точности так же, как это делает Шерлок, и Джон впервые замечает между ними фамильное сходство. Не портретное, но всё же заметное. — Если предыдущие его эксперименты я спускал ему с рук, то сейчас это затрагивает меня лично.

— А вы?.. — произносит Джон вопросительно.

— Я занимаю там небольшую должность.

— А.

— Проблема в том, — Майкрофт выразительно переводит взгляд на Шерлока, — что сейчас всё зашло слишком далеко. Я мог уладить проблемы с другими… организациями, покуда он не причинял вреда, но взлом баз разведки — это слишком серьезно. Его уже ищут. И меня совсем не обрадует, если между нами обнаружится родственная связь.

Джон прищуривается:

— То есть вы утверждаете, что он поставил под угрозу вашу карьеру?

— Вы правильно понимаете, Джон. Приятно, что Шерлок имеет дело с неглупыми людьми.

— Сомнительный комплимент, знаете ли.

Майкрофт усмехается.

— И что дальше? — спрашивает Джон.

— Его найдут, это вопрос нескольких дней. Вас, Джон, тоже. МИ-6 не церемонится — вы пройдете по делу как соучастник и укрыватель.

Джон холодеет.

— Что вы предлагаете?

— Я забираю Шерлока. Компьютер будет ликвидирован. Его самого я увезу туда, где его не найдут, пока данный инцидент не исчерпается сам по себе.

— А я?

— А у вас, Джон, очень немного вариантов. Скрываться не выйдет — вас так или иначе найдут, если будете действовать самостоятельно.

— А у вас, значит, есть для меня другой вариант?

— Да, — подтверждает Майкрофт. — Вам надо исчезнуть из обычной жизни.

— Что вы хотите этим сказать?..

— Не беспокойтесь. — Он явно доволен произведенным эффектом и тем, что у Джона внутри что-то сжалось от подтекста этой фразы. — У меня для вас неплохое предложение. Вы уйдете в армию. Добровольцем, по другим документам. У меня есть возможность провести вас мимо реестров таким образом, чтобы не оставить следов. Джон Уотсон на время перестанет существовать.

— На время — это?

— Несколько лет. Не такой большой срок в обмен на свободу, согласитесь.

Джон вскакивает со стула.

— А образование? Я ведь даже не закончил университет!

— У вас будет возможность его завершить, когда вы вернетесь. Даю слово.
Джон расхаживает взад-вперед по комнате. До него только сейчас начинает доходить весь кошмар положения. На Шерлока он не смотрит.

Майкрофт также поднимается.

— У вас немного времени на раздумья. Завтра утром Шерлок должен быть на вокзале. Билет, — он показывает рукой, — на столе. Будьте добры доставить его туда. Я свяжусь с вами. Всего доброго.

И уходит.

А Джон остается стоять посреди комнаты, понимая, что решение у него может быть только одно.


***
Шерлок находит его на том самом месте, где они познакомились — в парке, под деревом. Джон сидит, неосознанно обхватив руками колени и ужасно жалеет, что не курит. Шерлок бы по одной позе определил весь спектр его эмоций, а заодно и то, чем он занимался в первой половине дня.

Если бы, конечно, ему это было нужно. И Джон совершенно не знает, что нужно Шерлоку, когда тот садится рядом и даже не закуривает. Джон не спрашивает, как тот его нашел — небось применил своё всезнайство и вычислил. Либо использовал его телефон как маяк, взломав какую-нибудь очередную заумную систему.

— Я же предупреждал тебя, — наконец говорит Джон. У него больше нет сил делать вид, что всё в порядке. Он пока не до конца осознает, во что влез. Во что они оба влезли.

— Я вообще не знал, что у тебя есть какой-то там брат, — говорит Джон. — Тем более такой.

Шерлок молчит. Затем ещё молчит. И после — молчит, каждый раз меняя оттенки молчания с виноватого на оскорбленный. А потом ему надоедает, он ложится, кладет голову Джону на колени и произносит: «Прости». И Джон не понимает, за что именно тот извиняется. За то, что вторгся в информационные базы разведки? За брата? За себя?

А может, за всё сразу.

Джон вздыхает. У Шерлока поразительно простое «Прости» и поразительно ёмкое. А еще — абсолютно честное. Потому что первое.

— И что будем делать? — спрашивает он. Вопрос, конечно, риторический. Сделать нельзя ничего.

У них остается один сегодняшний вечер.

Тот поднимает взгляд, и у Джона по загривку бегут мурашки. Он снова правильно понял?

— Поехали домой? — говорит Шерлок, и глаза у него очень серьезные.

Действительно, единственный выход.

— Поехали.

Они заходят в метро, не касаясь друг друга, даже якобы случайно. Джон видит, как Шерлок лихорадочно, намеренно изобличает всех вокруг, начиная от двух сестричек, словно спаянных между собой одной парой наушников, заканчивая престарелым китайцем в костюме. От Шерлока исходят волны лихорадочности. И очень малого количества оставшегося у них времени.

Определенно, они оба сдурели.

— Прекрати, — шепчет Джон, дернув Шерлока за рукав куртки. — Успокойся.

Хотя Джону кажется, что он больше уговаривает себя. Он сидит с катастрофически прямой спиной и, пока поезд мчится по туннелю, думает: кто из них не выдержит первым? Шерлок, с его холодными глазами и горячей, сумасшедшей головой, или он сам?

Думает об этом, когда они выходят из метро.

Думает, когда открывает дверь в квартиру, а Шерлок дышит ему в затылок.

Думает, когда они с каменными лицами стаскивают куртки и аккуратно вешают их на вешалку.

А потом уже не думает. Совсем.


***
Когда Джон провожает Шерлока на вокзал, идет дождь. Джону кажется это ужасно раздражающим, как будто таков закон жанра — когда кого-то провожаешь, должен идти дождь. И еще больше испортить всем настроение.

Шерлок рассеян. Автоматически несет почти пустую сумку и смотрит сквозь людей. Даже не считывает с них информацию, и Джон знает, что это плохой признак.

— Тебе нужно собрать вещи.
— Нет. Не нужно.
— Почему? — недоумевает Джон.
— Пусть они останутся у тебя. Я как-нибудь за ними вернусь.

Они сидят друг напротив друга в метро, станции мелькают за станциями, Стоквелл, Элефант энд Кастл, Моньюмент, Мургейт, Энджел. Взгляд Шерлока за стеклами очков кажется совсем расфокусированным и устремленным в никуда. Джон не знает, что ему можно сказать.

Их станция, Кингс-Кросс — следующая.

У Шерлока в кармане билет, он всё понимает: и что так надо, и что это надолго. Не на один месяц. И Джон понимает, что ему теперь одна дорога.

Все всё понимают.

Они выходят на платформу и по-прежнему не могут ничего друг другу сказать. Они не знают, стоит ли вообще что-либо друг другу говорить.

У Шерлока отчаянно-решительный вид. И совсем нерешительный взгляд. Джон не к месту вспоминает, что обычно у него очень холодные руки.

От перепада температур у Шерлока моментально запотевают очки, и Джон их снимает с него.

— Так лучше, — говорит он.

— Врешь, — отвечает Шерлок.

Джон усмехается и качает головой.

— Ни секунды.

Динамик объявляет, что поезд отправляется через пять минут.

— Тебе пора, — говорит Джон.

— Я знаю.

— Всё будет хорошо, — говорит Джон.

В глазах Шерлока впервые за сегодняшний день просыпаются эмоции. Он улыбается уголком рта, совсем незаметно.

— По-прежнему врешь.

— Вру, — соглашается Джон и на короткое мгновение дотрагивается до скулы Шерлока. Похоже, у них теперь появился пароль. — Иди.

Шерлок забирает у него очки, и Джон смотрит, как тот заходит в вагон. В поезде тоже запотели стекла, и почти ничего не различить.

Это самый ранний поезд, платформа полупустая, кроме Шерлока в вагон не заходит никто, и Джон видит, как в третьем слева окне появляется тень, садится. У тени дурацкая шапка и торчащие кудри. Джону очень жалко, что ничего не видно, и еще более жалко, что он так и не смог нормально попрощаться.

Сейчас состав тронется — и всё, даже телефона не останется. Ни электронного адреса, ничего. Шерлока увезут в неизвестность, а Джон поедет туда сам.

Внезапно на запотевшем стекле тень выводит круг. Ставит внутри точку. И еще одну — напротив. И дугу с загнутыми вниз концами.

Джон против воли улыбается. Грустный смайлик. Это на шерлоковом языке означает: «Я буду скучать».

Поезд трогается, и Джон поднимает вслед руку с открытой ладонью, зная, что Шерлок на него сейчас смотрит и поймет всё как нужно. И стоит так, пока поезд не скрывается из виду окончательно.

На языке Джона это означает: «Я тоже».

@темы: Перепосты такие перепосты